В Ленобласти поисковики нашли обломки советского истребителя МиГ-3

«МиГ-3 номер 3032 22 июля 1941 года, под управлением лейтенанта Титоренко Дмитрия Степановича, 19 ИАП ПВО, сбит в воздушном бою в районе Кипень. Выпрыгнул с парашютом, жив».

Описание боя в Журнале боевых действий:

«22 июля 1941 в 18:41 - 19:43 противник группами от 6 до 27 самолетов пытался прорваться к Ленинграду с направления Красногвардейск. Всего участвовало со стороны противника до 68 самолетов Ю-88 и до 18 Ме-110. Шесть МиГ-3 19 ИАп под командованием лейтенанта Титоренко район Горелово встретили и атаковали самолеты противника.

В результате боя противник вынужден был развернуться на запад. 4 самолета МиГ-3 были подбиты, а летчик Титоренко, Пикуленко и Кукин выбросились на парашюте и благополучно приземлились. Лейтенант Насонов упал вместе с самолетом и погиб».

Воспоминания летчика Кукина о воздушном бое 22.07.41. Взято на сайте «Я помню».

22 июля 1941 года, ровно через месяц после начала войны, по сигналу КП, мы четверо: Я, Д.С. Пикуленко, Д.С. Титаренко и А. Толстиков вылетели на отражение налета авиации противника на Ленинград. Мы знали, что противник прошел Гатчину и приближается к Ленинграду. Набрав высоту, мы увидали большую группу самолетов, то были "Юнкерсы-88", "Ме-110", "Ме-109". Летели они клиньями эскадрилий.

Когда они к Пулковским высотам подошли, мы всей четверкой атаковали ведущих групп "Юнкерсов"…

Я в лоб обстрелял бомбардировщик, видел как трасса в кабину уперлась, как осколки полетели, но разве нашими ШКАСами кого собъешь? Ты его как из душа поливаешь, а он летит… Но, тем не менее, группа "Юнкерсов" немедленно развернулась на юго-запад, и они, атакуемые нами, стали сбрасывать бомбы куда попало…

Выхожу из атаки боевым разворотом, и утыкаюсь прямо в хвост последнего 110-го… Ну, я ему и врезал.

Они шли пеленгом, и тут же вираж, приняли боевой порядок - круг. Но пока круг замкнулся, я успел дать очередь по замыкающему, и он с дымом сразу же пошел на снижение в район Лигово. Видимо, хорошо попал я ему. Но проследить за ним не удалось, так как ведущий группы "Ме-110" заходил ко мне в хвост; попасть под его огонь было бы, мягко говоря, нежелательно, поэтому я ушел вверх.

Из атаки выскакиваю - звено "109-х" Мессеров идет. Я пристроился к ним четвертым слева - шли сомкнутым парадным строем. Пользуясь тем, что они меня не видят, я несколько раз пытался перезарядить пулеметы, но они не стреляли - видимо, я все истратил, атакуя "Юнкерса" и "Мессера-110". Пока летчики звена "Ме-109", с которыми я лечу, меня не видят. Так вместе мы дошли до Дудергофа. И тут гляжу слева, пара "Мессеров" атакуют наш истребитель. Подумал: "Стрелять нечем, ну, хоть отгоню…". Я решил атаковать... Только я сделал глубокий разворот со снижением, правый ведомый звена "Мессеров" наконец разглядел меня, и пошел за мной. Заходит то слева, то справа. Я это вижу, но занят перезарядкой пулеметов и приготовлением к атаке нижней пары… Да и дистанция порядочная была - не думал, что попадет… И он мне справа как врезал!!! И вот такой кусочек от ручки управления, сантиметров 5-6, остался… Ручка управления, перебитая под корень, осталась у меня в руке, приборная доска разворочена, тяга газа перебита, машина ревет и лезет наверх…

Я почувствовал сильный удар справа, в правое плечо и ногу… До сих пор осколков полно в ноге и руке - спать не дают…

Вдруг взрывается бензиновый бак, самолет разваливается, а меня выбрасывает из кабины. Я ведь не привязался при взлете, я точно помню - не привязался. Это-то и спасло меня от гибели.

Зная, что высота около четырех тысяч метров, я решил затянуть прыжок. Мысль работала очень четко и, посмотрев на вытяжное кольцо, я представил себе, почему иногда парашютисты не раскрыв парашют гибнут. И подумал, что возможно они, с перепугу стараются разорвать лямку парашюта, а не вытянуть кольцо. Я посмотрел на вытяжное кольцо, взялся за него правой рукой, подтянул, но выдернуть не смог, из-за сильной боли в плече. Тогда взял кольцо в левую руку и дотянул до конца. Парашют раскрылся, но свернулся спиралью и меня начало вращать. Потом вращение прекратилось, парашют полностью раскрылся, и меня понесло в направление Ропши. Смотрю вокруг и вижу, что рой самолетов, смещается на запад: горит один самолет, другой.

А фашистский летчик заметил, что я вылетел из кабины, и, не удовлетворившись тем, что сбил меня, выждал, когда я раскрыл парашют, и стал меня расстреливать. Заходит на меня и поливает голубой ленточкой трассирующих пуль. Я попытался подскользнуть, но правой рукой работать не смог, а одной левой не получается.

Но добить меня ему помешала пара "И-16", прибывшая к месту боя, нам на помощь. "Мессер", завидев их, понял опасность и проскочил мимо меня, а за ним погналась пара "И-16". Когда я снижался на парашюте, то видел много самолетов, в том числе падающие.

И вижу - в это же время - вся армада повернула на запад… Отбили налет…

В этом бою из нашей четверки были сбиты я, Пикуленко и Титаренко.

Я приземлился за лесом недалеко от Ропши, где был подобран специально посланной за мной командой. Отвезли в санчасть гарнизона, где встретился с обгоревшим летчиком 44 ИАП, Прищепой, также участвовавшем в этом бою. В этот же день нас отвезли в Травматологический институт имени Вредена, а вскоре туда же привезли и Титоренко.

На следующий день, ко мне пришел майор Сорокин, и сообщил, что всего немецких самолетов было шестьдесят девять. Он сказал:

- Вас сбили, но и вы набили много.

Примечательно то, что лейтенант Титоренко Дмитрий Степанович был первым летчиком, сбившим вражеский Ю-88 над Ленинградом (6 июля 1941 года).

Фото: Поисковое движение России.