Битва на "Линии Вотана" показала, как преодолевать оборону немцев

Немецкая "Линия Вотана" - участок Восточного вала по реке Молочной, который обеспечивал прикрытие Никополя, источника марганца, и защищал главную линию поставок немцев в Крым - идущую через Мелитополь железную дорогу.

Город стал ключевой точкой немецкой обороны, которую советские войска ломали с 26 сентября по 23 октября 1943 года.

Неподготовленный прорыв.

Одним своим краем позиции 6-й немецкой армии упирались в заболоченный лиман, атаковать через который - самоубийственно. А дальше, как писал начальник штаба фронта, будущий маршал С.С. Бирюзов, "каждое село было превращено в крепость":

"Дом с домом соединялись траншеями. На всех более или менее танкодоступных направлениях пролегли противотанковые рвы. Глубина рвов достигала нескольких метров, и многие из них затоплялись водой. Все это дополнялось почти сплошными минными полями и проволочными заграждениями".

Причем противник имел локтевую связь и с крымской группировкой, и с войсками к северо-востоку от Запорожья.

Войска же Южного фронта соприкасались только с Азовским морем.

Против Красной армии стояли 200 603 солдата противника. А на зарывшиеся в землю укрепления немцев по голой степи наступали 311 346 бойцов и офицеров из частей 5-й ударной, 44-й, 51-й и 2-й гвардейской армий - явно не трехкратный перевес, предусмотренный военной наукой. Тем не менее маршал А.М. Василевский, занимавший должности начальника Генштаба и заместителя Наркома обороны, вечером 22 сентября отправил в Ставку оптимистичный доклад: части 6-й армии разбиты, теперь нужно быстро "очистить от противника южный берег нижнего течения Днепра", выйти на Перекоп и к Херсону, форсировав Днепр.

Под стать настроению были названы и подвижные группы, которые предлагалось ввести в прорыв для развития успеха, - "Ураган" и "Буря" в составе танкового, механизированного и двух кавалерийских корпусов. На подготовку давалось четыре дня, на прорыв - два, а на развитие успеха - 11-12 дней, с продвижением пехоты на 15-16 километров в сутки, а подвижных групп - на 30.

Увы, результат неподготовленного прорыва был катастрофическим.

Уроки лобовой атаки.

Измотанные в боях на Донбассе части атаковали немцев в лоб, неся страшные потери. 26 сентября, упершись в вал огня, части трех армий смогли в отдельных местах продвинуться всего на пару километров. А сверху на них беспрестанно сыпались бомбы: посты воздушного наблюдения, оповещения и связи зафиксировали только в первый день около 900 самолетопролетов, а дальше их интенсивность не падала меньше 500.

В последний день сентября стало понятно, что наступление захлебнулось.

"Меня охватывала дрожь, когда я видел, как с наших танков отлетала на шесть-восемь метров башня вместе с пушкой от прямого попадания снаряда немецких тяжелых орудий или танки загорались, как яркие факелы. А наши солдаты по-прежнему карабкались на эту неприступную оборону, но многие уже не вставали. Смрад от горевших тел заглушал все другие запахи, казалось, что мы пребываем в каком-то другом мире.

Одно дело, когда наблюдаешь поле битвы через окуляр, и совсем иное, когда это происходит вокруг тебя и ты становишься участником происходящего. Я впервые оказался практически в самом пекле сражения. Мозг работал только в одном направлении - опередить выстрелом немца, иначе сами погибнем", - вспоминал артиллерист Семен Штипельман, уроженец нынешней Хмельницкой области.

Но не менее сильные впечатления у наших солдат были после боя, когда пушкари отправились осматривать немецкие огневые точки, по которым били прямой наводкой с нейтральной полосы. Шесть-восемь накатов, чередующихся с насыпями из песка, земли и камня, железобетонными плитами. Толщина стен у амбразур во многих местах доходила до двух метров. Внутри были созданы вполне комфортные условия: лежанки для отдыха, электроосвещение от аккумулятора, в нишах - консервы и вина со всей Европы.

На этих захваченных нашими рубежах и началось то, чего не было с самого начала: нормальная подготовка:

"Мы приступили к более тщательной доразведке противника, стали подтягивать тылы, накапливать боеприпасы, производить перегруппировку войск для нанесения повторного удара. Удар этот намечалось осуществить во взаимодействии с Юго-Западным фронтом со стороны Запорожья.

Замысел был такой: протаранить вражеские оборонительные позиции на реке Молочная, севернее Мелитополя, стремительным охватывающим маневром окружить и уничтожить главные силы мелитопольской группировки врага, а в дальнейшем развивать наступление в сторону Крыма и на плечах отступающего противника вырваться к Перекопу и в низовья Днепра", - пишет об этих днях в начале октября Сергей Бирюзов.

Немцы тоже крепили оборону, прекрасно понимая: если противник пробьется, то бежать придется долго - за спиной бескрайняя степь.

Звездный час сержанта Сосина.

9 октября, после 45-минутной артподготовки, начался второй акт мелитопольской драмы. Стрелковые части снова устремились на штурм позиций - и на следующий день вышли к окраине Мелитополя. Этот успех 28-й армии в итоге стал ключом ко всей операции. Прикинув, что немцы исчерпали все резервы, командующий фронтом Ф.И. Толбухин принял решение перебросить резервы к городу.

Стремительный маневр, совершенный прежде всего 51-й армией, позволил к середине октября начать уличные бои за Мелитополь.

Немалую роль в них сыграла 12-я штурмовая инженерно-саперная бригада, "панцирники", хорошо узнаваемые по стальным нагрудникам. Впрочем, командир бригады болгарин Петр Панчевски утверждал, что уже после первых боев его подчиненные начали массово снимать тяжелые кирасы. Штурмовиков распределили по разным подразделениям, отличительной чертой их действий стал мгновенный перенос минных полей. Сам Панчевски утверждал, что с 16 по 22 октября каждая противотанковая мина меняла место закладки в среднем не меньше пяти раз.

А группы "охотников за танками" нередко забрасывали мины буквально под маневрирующую бронетехнику противника.

Именно за такую работу получил звание Героя Советского Союза сержант Николай Сосин, отбивший штаб 550 полка 126-й Горловской стрелковой дивизии. В тот момент, когда немецкий танк останавливался для выстрела, Сосин подкладывал мину ему под гусеницу. Два тяжелых танка он уничтожил лично, еще два заехали на минное поле, оперативно установленное подчиненными сержанта.

21 октября на Южном фронте, накануне ставшем 4-м Украинским, началось третье решительное наступление, увенчавшееся успехом.

К 23 октября сопротивление немцев было сломлено.

Четыре армии перерезали железную дорогу, а 51-я освободила Мелитополь.

P.S. В период с 26 сентября по 20 декабря 1943 года войска Южного фронта потеряли более 280 тысяч человек убитыми, ранеными, пропавшими без вести. Многие из тех, кто штурмовал противотанковые рвы, до сих пор не учтены и не захоронены, как положено. До сих пор по степи тут и там находят "санитарные захоронения" на пахотных полях.

Для них Мелитопольская операция еще не закончена.

Текст: Дмитрий Заборин.