Далёкое эхо русско-турецкой войны

К 145-летию освобождения Болгарии от османского ига.

После вступления Болгарии в агрессивный блок НАТО кардинально изменилась методология интерпретации современной болгарской историографией и публицистикой причин русско-турецкой войны 1877-1878 гг., роли России в освобождении Болгарии и места в этом процессе российской дипломатии, а также российских политических деятелей.

Скороспелые доктора наук и представители медийной сферы пытаются в последние десятилетия убедить болгарское общественное мнение в том, что в Болгарии вообще не было никакого османского ига. А было будто бы «турецкое присутствие» или некое «сожительство» болгар и турок и что это позволяло-де болгарам иметь в Османской империи обширный рынок для сбыта своей продукции. Не добившись успеха на этом поприще, что, в общем-то, для потомков героев и жертв многовековой национально-освободительной борьбы и Апрельского восстания 1876 года вполне понятно, современные геростраты от исторической науки в Болгарии вбросили фейк о том, что вроде бы появились новые исторические документы, которые доказывают антиболгарскую деятельность графа Николая Павловича Игнатьева – российского посла в Константинополе, сыгравшего значительную роль в освобождении Болгарии. А войну против Турции Россия развязала лишь потому, что стремилась овладеть Константинополем и Проливами.

На этой основе делается далеко идущий вывод о том, что поскольку Сан-Стефанский мирный договор, прекративший русско-турецкую войну и подписанный Н.П. Игнатьевым 3 марта 1878 года (19 февраля по старому стилю), был пересмотрен на Берлинском конгрессе в июле 1878 года, то необходимо отказаться от национального праздника 3 марта как Дня Освобождения Болгарии. Этот тезис активно продвигается депутатами болгарского парламента (нескольких созывов), представляющих евроатлантическую креатуру. Для того чтобы население поверило в измышления авторов этой политико-идеологической провокации, они ссылаются на некие «появившиеся недавно новые исторические материалы». А именно: «архивы Османской империи, касающиеся Болгарии, которые были переданы Ататюрком для уничтожения в Германии, а болгарская военная разведка сумела завладеть целым вагоном таких документов». Но что характерно, при этом отсутствует какой-либо источниковедческий анализ таковых документов. Нет и историографического анализа исследований на эту тему. О чём это свидетельствует? Во-первых, о том, что это либо фейк, либо этим занимаются непрофессиональные историки или те, кто не имеет соответствующей научной базы. А во-вторых, о том, что все утверждения таких авторов далеки от подлинной науки и призваны обеспечить сугубо пропагандистские цели.

А какие это цели? На это указывает логика последующих заявлений сторонников этой концепции. Великий день в истории болгарского народа – 3 марта, День Освобождения – они называют началом русской оккупации, поскольку Россия, по их утверждениям, под предлогом завоевания Проливов оккупировала Болгарию. Этим же целям служит предложение сторонников этой концепции изменить название храма-памятника в Софии, носящего имя святого равноапостольного Александра Невского, на имя святых братьев Кирилла и Мефодия. Как справедливо отмечает профессор Софийского университета Дарина Григорова, тем самым делается попытка с помощью «неисторических аргументов» вытравить из сознания болгарского народа «русскоцентристкий образ» и «образ государствообразующий». В этом проявляются конъюнктурные устремления некоторой части болгарской интеллигенции вписаться в русофобский тренд современного евроатлантизма.

В последнее время в болгарской печати появилось множество публикаций, авторы которых с какой-то психопатической злобой пишут о российских и болгарских деятелях, сыгравших историческую роль в Освобождении Болгарии. Не опираясь на исторические документы, сознательно извращая факты, эти публикации сеют ложь в медийное пространство.

Мне довелось многие годы работать в Болгарии в советских и российских дипломатических учреждениях, побывать по роду службы в самых различных уголках этой замечательной, с полным правом можно сказать, благословенной земли. Имелись незабываемые многочисленные встречи с болгарами разных возрастов и социальных групп. И я неизменно отмечал дружеские чувства болгарского народа к России и русскому народу, уважение к русской культуре, бережное отношение к бесчисленным памятникам русским воинам, погибшим за освобождение Болгарии.

Эти чувства стали нашим общим достоянием, которое мы должны передать будущим поколениям. Именно поэтому нельзя молчать, когда это достояние какие-то люди пытаются принизить и оболгать. Они не могут даже освободиться от патологической злобы, которая их переполняет, пытаясь обливать грязью тех, кто своих жизней не жалел за освобождение Болгарии. В своих выступлениях и статьях они руководствуются пропагандистским принципом третьего рейха: чем больше ложь, тем больше надежд, что в неё поверят.

Попытки подретушировать историю в угоду современной политической конъюнктуре унижают болгарский народ, оскорбляют его национальное достоинство. Надо понимать, что, по большому счёту, то, что происходит сегодня на медийном поле в Болгарии по отношению к прошлому нашей страны в контексте русско-турецкой войны 1877-1878 годов, – это отражение англосаксонской политики разделяй и властвуй в идеологической борьбе.

В обобщённом плане на основе системного анализа можно утверждать, что в силу причинно-следственных связей происходящее в этой сфере стало результатом, образно говоря, формулы четырех Д.

Начало по субъективным причинам было положено Хрущевым процессом десталинизации. Под предлогом нового взгляда на историю многие недобросовестные авторы начали обливать грязью прошлое своей страны, извращая исторические факты. Большинство их утверждений опровергаются сегодня подлинными научными исследованиями. Как говорится, посеешь ветер – пожнёшь бурю. Известные англосаксонские центры и поддакивающие им во всем подобные центры в германо-романских странах использовали это как «подарок судьбы» для того, чтобы превратить десталинизацию в движение за декоммунизацию в сосцстранах, а также в молодых странах, которые освободились недавно от колониальной зависимости под влиянием мирового социализма и которые симпатизировали социалистическим странам. Для этого изобрели и квазинаучно обосновали идею о тоталитаризме, якобы свойственном природе социализма. Подсуетилась и творческая элита наших стан на подобном садомазохистском поприще, получая за это различные международные награды и «барское» похлопывание по плечу. Процесс декоммунизации логично стал сопровождаться десоветизацией, стремящейся извратить и опорочить новую форму государственного управления на основе советов народных депутатов, которая, кстати говоря, была без коррупции и того обмана населения, которые наблюдаются сегодня повсюду. Все это выродилось в конце концов в демонизацию России, набирающую силу с каждой нашей неудачей и приобретающую всё новые формы. 

Только перестройка всей системы организации нашего общества на принципах социальной справедливости, а также прекращение рассматривать прошлое страны с негативным знаком (о необходимости этого призывал ещё в XIX веке замечательный русский историк Иван Забелин), в том числе её советского периода – наивысшего достижения нашей цивилизации, – может изменить порочную тенденцию четырёх Д. При этом речь не идёт об оправдании негативных сторон прошлого своей страны. А речь о том, что при объективном анализе прошлого и всех его отрицательных сторон, акцент необходимо делать не на изъянах, а на позитивном опыте. Именно на этом опыте можно воспитывать будущие поколения. «Неуважение к предкам, – писал Александр Сергеевич Пушкин, – есть первый признак дикости и безнравственности».

В исторической перспективе попытки болгарских евроатлантистов демонизировать нашу страну тщетны, поскольку никому не удастся минимизировать значение роли России в освобождении болгар, заменить в памяти народной реальные исторические события различного рода инсинуациями, потому что болгарский народ – древний и мудрый. Он бережно хранит историческую память о своих освободителях – русских воинах, и о героях – болгарских ополченцах, и передаёт её из поколения в поколение. Ежегодно 3 марта мы вместе с болгарским народом отдаём почести всем павшим за освобождение Болгарии от османского ига и вспоминаем подвиги наших предков.

Многовековая борьба родила своих героев, чьи имена навеки вписаны в историю наших народов. Мы не будем касаться тех писаний, в которых якобы «по-новому» подаются материалы об этих события. В Болгарии немало учёных-историков, которые придерживаются принципа исторического континуитета. Среди них можно назвать упомянутую уже Дарину Григорову, а также учёных Нину Дюлгерову, Искру Баеву, Андрея Андреева, Андрея Пантева, Георгия Маркова, Любомира Халчева, Орлина Загорова, Илию Пеева, Илию Тодева, Ивана Вылкова, Константина Косева, Стефана Дойнова, издателя газеты «Нова зора» Минчо Минчева. Замечательная болгарская журналистка Велислава Дырева в своих блестящих статьях срывает маски лицемерия со всех, кто называет белое чёрным и кто извращает исторические факты.

Особое место в разъяснении подлинной истории, связанной с именем российского дипломата – графа Николая Павловича Игнатьева, сыгравшего выдающуюся роль в Освобождении Болгарии, занимают книги журналистки и писателя Калины Каневой «Рыцарь Балкан – граф Н.П. Игнатьев», болгарское издание называется «Н.П. Игнатиев – графът на българите». Эти книги, а также Документальный сборник «Россия и восстановление болгарской государственности (1878-1885 гг.)», изданный в Софии на русском и болгарском языках в 2008 году, написаны с привлечением подлинных документов Архива внешней политики Российской Империи при Министерстве иностранных дел РФ, Государственного архива Российской Федерации и Державной Агенции «Архивы» Дирекции «Централен държавен архив».

Большую разъяснительную работу в этом плане проводят Фонд «Устойчивое развитие Болгарии», Союз журналистов Болгарии, Союз писателей Болгарии, Славянская академия литературы и искусства и Движение русофилов.

Поскольку недобросовестные авторы в Болгарии весьма активно используют тезис о том, что будто бы главная цель России в русско-турецкой войне 1877-1878 годов была в овладении проливами, то позволим себе сослаться на манифест императора Александра Второго, подписанный им 12 апреля 1877 года, в котором он ясно и недвусмысленно говорит о причинах объявления войны Османской империи:

«Всем нашим любезным верноподданным известно то живое участие, которое мы всегда принимали в судьбах угнетённого христианского населения Турции. Желание улучшить и обеспечить положение его разделял с нами и весь русский народ, ныне выражающий готовность свою на новые жертвы для облегчения участи христиан Балканского полуострова... Усилия наши не привели к желаемой цели. Порта не вняла единодушному желанию христианской Европы. Исчерпав до конца миролюбие наше, мы вынуждены приступить к действиям более решительным... Турция отказом своим поставляет нас в необходимость обратиться к силе оружия».

Не приобретение новых территорий, не грабежи и мародёрство, не захват проливов, в чем обвиняла Россию европейская и, как всегда, английская пресса (подобные обвинения слышатся и поныне против России в её стремлении защитить русское население на Украине), а «облегчение участи христиан» являлось главной целью этой войны. В этом её уникальность и гуманистический характер. Русский народ не пожалел «живота своего за други своя». Отсюда массовое проявление русскими воинами в жестоких боях с недругом небывалого самоотречения и высочайшего человеколюбия, свойственного подлинно православному сознанию.

Откуда взялось это в русском народе?

Активная политика России на международной арене сопровождалась невиданным ранее по своим масштабам движением солидарности с братьями-славянами внутри страны. Почти во всех крупных городах были созданы славянские благотворительные комитеты, собиравшие средства в помощь боровшимся за свободу народам. Известны случаи, когда даже каторжники Нерчинских рудников в Забайкалье собирали гроши и просили своих охранников отправить собранные суммы болгарами. Об этом писал в своей книге-монографии почивший в Бозе митрополит Варненский и Великопреславский Кирилл.

Огромную роль в просвещении народа сыграла Русская Православная Церковь, служители которой в своих проповедях разъясняли историческую и духовную близость русских и юго-восточных славян. Самые авторитетные русские писатели и деятели культуры посвятили яркие и страстные произведения теме борьбы балканских народов. Болгары очень высоко это ценят. Некоторое время назад в городе Добриче группа интеллигентов при поддержке администрации города установила на центральной площади памятник Фёдору Достоевскому. На его постаменте начертаны такие слова: «Голос – колокол за свободу Болгарии». Сквозная мысль в произведениях русских авторов той поры – особая освободительная миссия России. Этот всенародный подъём и оказал влияние на царское правительство, принявшее решение объявить войну Турции. Тысячи добровольцев от рядового до генерала шли освобождать своих братьев по вере, движимые христианским сознанием самопожертвования. В этих добродетелях русского человека увидел австрийский поэт Райнер Мария Рильке то, что заставило его написать: «Все страны граничат друг с другом, а Россия – с Богом».

Не можем мы пройти мимо тех нелепостей, которыми очерняют имя замечательного российского дипломата – графа Николая Павловича Игнатьева. Некоторые из авторов с претензией на научную добросовестность интерпретируют его деятельность в отрыве от исторического контекста. К примеру, извращается роль Н.П. Игнатьева в отстаивании экзархата Болгарской церкви. Документы свидетельствуют, что именно Игнатьев сумел добиться от султана согласия на экзархат. Классическим можно назвать исследование Патриарха болгарского Кирилла «Граф Н.П. Игнатиев и български църковен въпрос». Первый том этого фундаментального труда вышел в 1958 году в Софии. Мне помогли его найти при содействии председателя варненского общества дружбы с народами России и стран СНГ сотрудники региональной библиотеки в Варне. При написании этого труда патриарх Кирилл использовал обширную историографическую литературу. В нём он убедительно показал, что посол Игнатьев энергично заступался за деятелей болгарского освободительного движения и за автономию Болгарской церкви.

Султан поручил своему высшему сановнику Гаврилу Крстевичу (болгарину по происхождению), который имел основательную юридическую подготовку в Париже, разработать новый проект. Игнатьев, используя свои связи, нашёл возможность повлиять на окончательную редакцию подготовленного проекта. Постепенно Николай Павлович склонил и патриарха в Константинополе Григория согласиться с включением отдельных округов смешанных епархий в создаваемый Болгарский экзархат. Документ был учреждён в феврале 1870 года ферманом султана. Предусматривалось, что Болгарский экзархат имеет автономию и возглавляется экзархом, которым стал известный деятель движения за национально-церковную автономию, выпускник Московской духовной академии Анфим Виденский. (Позднее он будет председателем Первого Учредительного собрания и Первого Великого народного собрания освобождённой Болгарии.) С известной долей удовлетворения от результатов многолетней и напряжённой работы Игнатьев сообщает канцлеру Горчакову в очередной депеше: «...сама Высокая Порта даёт ферман болгарам на создание самостоятельной церкви, сама признаёт принцип национальности, который она всегда стремилась исключить из своего внутреннего устройства. Сегодня она принимает народные желания и делит своих православных подданных на славян и греков. Следовательно, мы можем оправданно считать подобное разрешение болгарско-греческого церковного вопроса счастливым концом наших пятилетних усилий».

Но такой исход греко-болгарского церковного спора не удовлетворил ни фанариотов, ни сторонников политики жёсткой османизации. Фанариоты не избавились от имперского мышления. Они считали себя наследниками Византийской империи. В течение нескольких сотен лет это мышление питалось монополией греческого языка в духовной сфере. По мере национального пробуждения болгар всё очевиднее для них становилась противоестественность этой монополии, всё менее они мирились с таким положением.

Игнатьев глубоко осознал и всей душой разделял выстраданное болгарами стремление к духовной и национальной свободе. Он был убеждён, что это стремление совпадает с политическими интересами России, и она не может оставаться к этому безучастной. В своём дневнике он записал: «Религиозная сторона вопроса имеет второстепенное значение. Религиозное знамя прикрывает истинно народное возрождение, в основе которого лежат исторические условия достижения более широкой политической свободы».

Хотелось бы нам также внести ясность и в вопрос о том, какое участие граф Игнатьев принимал в спасении болгарских деятелей от преследования османских властей. С самого начала посольской миссии Игнатьева в Константинополе для болгарских деятелей было очевидно, что русский посол им сочувствует. Это сразу вызвало у них симпатию к Игнатьеву. Они отвечали ему доверительностью и готовностью информировать его по самым щекотливым вопросам. Постепенно он завоёвывает среди болгар и других балканских славян громадную популярность, что помогало ему в его благородной миссии. Большой позитивный резонанс среди болгар вызвало энергичное заступничество Игнатьева перед турецким правительством за епископа Иллариона Макариопольского и руководителя церковно-национального движения Авксентия Велешского, которые находились в заточении. Он добивается их возвращения в Константинополь. Заступничество русского посла за деятелей болгарского освободительного движения продолжалось на протяжении всей его миссии в Константинополе.

Много написано в русской и болгарской литературе о роли Игнатьева в подписании Сан-Стефанского мирного договора. Но в этих исследованиях мне не приходилось читать о том, что исключительно благодаря графу Н.П. Игнатьеву города Варна и Шумен, как и прилегающие к ним территории, стали болгарскими. Как это произошло? Важным достижением Игнатьева было включение в Сан-Стефанский договор условия об освобождении турецкими гарнизонами Варны и Шумена с последующим разрушением здесь крепостей. Благодаря этому на Берлинском конгрессе российская делегация согласилась передать Турции Баязет и Алашкертскую долину за её обязательство разрушить крепости и вывести гарнизоны из Варны и Шумена, которые вошли в состав Болгарии. Это было важным стратегическим завоеванием для становления молодого государства и недопущения турецкого и английского господства в западном Черномории.

Преодолев сопротивление турецких переговорщиков, Игнатьев в назначенный главнокомандующим день сумел склонить турок, и они подписали договор. 19 февраля (3 марта по новому стилю) стал днём дипломатического триумфа графа Игнатьева и началом новой истории балканских государств. Это – День великого исторического и духовного возрождения болгарского народа, находившегося в течение нескольких веков под иноземным игом.

В соответствии с договором возникло новое княжество – Болгария, которое хотя и оставалось вассальным от Турции, связанным с ней только уплатой дани, но её территорию должны были покинуть войска Порты, и на два года вводилось русское гражданское управление. Свободными от Османской империи стали Сербия, Черногория и Румыния.

Хотелось бы отметить ещё одно обстоятельство, касающееся Македонии, в связи с тем, что современные болгарские хулители обвиняют Н.П. Игнатьева в разделе Болгарии. Н.П. Игнатьев добился включения в Сан-Стефанский договор положения о том, что Македония должна была войти в состав Болгарского княжества. Перед отъездом Игнатьева из действующей армии после подписания договора великий князь Николай Николаевич, главнокомандующий русской армии, посоветовался с ним, кого можно было бы назначить вместо князя Черкасского, который скончался в день подписания договора. (Князь В.А. Черкасский занимался гражданским управлением на оккупированной территории – авт.) Николай Павлович порекомендовал М.А. Хитрово, бывшего сотрудника посольства, который поработал также консулом в Монастыре (Битоля). Ему вменялось без промедления выехать в сопровождении конвоя кавалерийской бригады в Македонию для установления местного самоуправления. Следом туда должна была прибыть дивизия генерала Скобелева и занять всю область.

Однако, как это не раз бывало в подчинённых главнокомандующему войсках, исполнение задуманного плана не состоялось, что имело далеко идущие последствия. Главнокомандующий посчитал, что целесообразно не отправлять дивизию Скобелева, поскольку всё ещё сохранялась английская угроза.

С огорчением вспоминал об этом Игнатьев: «Если бы это было осуществлено, то, конечно, на Берлинском конгрессе представители Англии и Австро-Венгрии были бы затруднены в желании разорвать созданную Россией Болгарию».

К сожалению, завоевания России на полях сражений были проиграны за столом переговоров на Берлинском конгрессе. Желающие могут прочесть об этом в моём историческом повествовании «Дипломат России», удостоенном «Золотого Витязя».

В 1883 году в ежемесячном историческом журнале «Русская старина» были опубликованы воспоминания канцлера А.М. Горчакова, которые он, находясь в Ницце, надиктовал русскому историку и издателю упомянутого журнала М.И. Семевскому. Горчаков признался:

«Берлинский трактат 1878 года я считаю самой тёмной страницей в моей жизни. Когда я вернулся из Берлина в Петербург, я именно так и выразился о Берлинском трактате в моём мемуаре, поданном мной государю императору. В этой всеподданнейшей записке я написал так: «Берлинский трактат есть самая чёрная страница в моей служебной карьере».

Государь император Александр Николаевич изволил приписать к этим строкам собственноручно: «И в моей также»».

Видимо, император понял свою ошибку, когда согласился вычеркнуть графа Игнатьева из состава делегации.

Большинство исследований этого договора фокусируют внимание преимущественно на политико-экономических аспектах русско-турецкой войны 1877-1878 годов. Особенно много спекуляций вокруг так называемых российских планов проникновения на Балканы и захвата Проливов, спекуляций, которые были запущены английской и австро-венгерской пропагандистской машиной. Но почти никто не акцентирует внимание на духовной составляющей освободительной миссии России, которую финализировал Сан-Стефанский договор и Берлинский трактат.

В этой связи можно смело утверждать, что Сан-Стефанский договор не только разделил Османскую империю на азиатскую и европейскую части. Он провёл чёткую цивилизационную границу между варварством и гуманизмом, между дикостью и европейской культурой, между религиозным мракобесием и просвещённостью, между застоем и развитием, между прошлым и будущим Турции и народов Балканского полуострова. В этом смысле даже оскоплённые на Берлинской конференции его статьи стали прологом всех тех достижений и взлёта материальной и духовной культуры, которых добились в последующие годы балканские народы.

Автор текста: Анатолий Щелкунов – дипломат, член Союза писателей России, почётный гражданин города Варна.

Участники событий и другие указанные лица:

• Горчаков Александр Михайлович, русский государственный деятель, дипломат, глава русского внешнеполитического ведомства при Александре II, последний канцлер Российской империи;
• Игнатьев Николай Павлович, русский государственный деятель, посланник в Пекине, посол в Константинополе, министр государственных имуществ, министр внутренних дел, генерал;
• Скобелев Михаил Дмитриевич, русский военачальник, генерал, участник Среднеазиатских завоеваний Российской империи и Русско-турецкой войны 1877-1878 годов, освободитель Болгарии.